Красная роза. Документальная повесть - Сергей Парахин

В другой раз, там же под Орлом, выполняли задание по доставке на передовую боеприпасов. На борту плотно друг к другу стояли ящики с бутылками, наполненными горючей смесью. Таким оружием наша героическая пехота уничтожала фашистские танки и бронетранспортеры. Но на пути транспортников встретились немецкие «мессеры». Завязался неравный воздушный бой. Вскоре огнем противника в машине Ефима Даниловича воздушный стрелок и турельная установка были выведены из строя.

В самолете возник пожар – загорелись ящики с бутылками. Огонь начал распространяться. В жарком огне и ядовитом дыму члены экипажа сумели пробраться к дверям и их открыть. За борт полетели горящие ящики с бутылками. На людях горит одежда, трудно дышать, пламя обжигает руки, лица, но экипаж не прекращает борьбу с огнем. Вражеские летчики-истребители злорадствуют. Они подошли вплотную к транспортнику, оказавшемуся в одиночестве и в беде. Ефим Данилович и его второй пилот вытворяли чудеса пилотажа маневрируя тяжелой машиной, как говорится – вопреки всем законам аэродинамики.

Стремились всеми силами уйти от вражеского огня. Последнее, что оставалось, так это со злости стрелять по фашистам, по их наглым физиономиям в открытую форточку из ракетницы и пистолетов, а бортовой механик и радист азартно бросали бутылки по гитлеровцам в открытую дверь. Покинуть самолет экипаж не мог – нет парашютов. Производить вынужденную посадку некуда – внизу нет подходящей площадки. Так в сопровождении конвоя из вражеских истребителей дотянули до места приземления. Наши зенитчики прикрыли огнем горящую машину, отогнали немецкие самолеты, дали возможность произвести посадку. Большая часть груза была доставлена по назначению. Задание было выполнено.

Глубокой осенью 1941 года враг подошел к самым стенам Ленинграда. Ефиму Даниловичу довелось увидеть подвиг его защитников. В осажденном городе царил страшный голод. Ленинградцы остро нуждались в помощи с Большой земли. Ладога еще не покрылась льдом, и «дороги жизни» в те дни не было.

По заданию Ставки Верховного Главнокомандования наши транспортные самолеты повезли в город продовольствие. Недалекое расстояние с аэродромов подскока Кушевры, Хвойная, Тихвин и Новая Ладога позволяло совершать нашим экипажам по несколько полетов в день. Самолеты везли крайне необходимое людям продовольствие – муку, крупу, мясо, масло, колбасу, консервы, сгущенное молоко, сахар, соль и многое другое. Обратным рейсом на борту самолета рассаживали голодных, истощенных детей. Наши транспортники нагружались, что говорится, «под завязку». Все нормы мирного времени были напрочь забыты. Брали в Ленинград по три тысячи килограммов груза при норме полторы тысячи. Усаживали в рейс на Большую землю пятьдесят детишек вместо двадцати одного.

Частота и массовость полетов транспортных самолетов в город Ленинград не остались незамеченными противником. Фашисты бросили на Ладогу свои истребители. Однако закрыть нам путь фашистам не удавалось. Огонь наших воздушных стрелков часто валил фашистских молодчиков на дно озера. Нашим экипажам тоже доставалось.

На всю жизнь запомнился Ефиму Даниловичу осенний полет 1941 года. Взлет с Ленинградского аэродрома. Взят курс на Большую землю. На борту самолета дети. Поначалу все шло хорошо. Но все же над гладью Ладожского озера из облаков свалились «мессеры». Мимо носа самолета прошла огненная трасса. Капот мотора лизнули языки пламени, и потянулся шлейф черного дыма. Руки Ефима Даниловича из последних сил сжимают штурвал. Машина горит. Внизу – холодная купель зимней Ладоги. Фашисты не уходили, били сверху очередями по горящей машине. Добивали.

С борта подбитой машины в штаб Ладожской флотилии пошел радиосигнал бедствия: «На борту дети. Самолет горит. Садимся на воду. Окажите помощь». Самолет покачивается на волнах, держась крыльями на поверхности. Фюзеляж постепенно наполняется ледяной водой. Яростно ощетинившись зенитным огнем, вздымая форштевнем пенную волну, к тонущему самолету полным ходом спешил какой-то буксир. Экипаж самолета и моряки работали быстро, четко, без паники. Сорок шесть детей и семь членов экипажа были спасены. Все эвакуированы на берег, на Большую землю.

Потом у Ефима Даниловича случилось воспаление легких. Город Ярославль, госпиталь в здании старейшего в России драматического театра. После излечения – снова в строй.

В феврале-марте 1942 года приходилось доставлять боеприпасы для бойцов и фураж для боевых коней гвардейского кавкопуса генерала Белова Павла Алексеевича, который попал в окружение под Вязьмой. Летали по ночам. Садились на костры заснеженных лесных аэродромов. Обратно увозили раненых, обмороженных, больных.

В апреле 1942 года командование наконец-то удовлетворило рапорт Ефима Даниловича о переводе в боевую часть.

Десять пилотов из Московской авиагруппы, в том числе и Ефим Данилович Парахин, пополнили состав 752-го бомбардировочного полка дальней авиации.

Авиация дальнего действия как вид сил центрального подчинения была создана 5 марта 1942 года. Целью Авиации дальнего действия являлось выполнение задач стратегического значения: нанесение бомбовых ударов по административно-политическим и военным объектам глубокого противника; нарушение транспортного сообщения противника, уничтожение складов в ближайшем тылу, бомбардировки противника на линии фронта для обеспечения стратегических операций.

Большой вклад в создание Авиации дальнего действия внес генерал Голованов Александр Евгеньевич, к слову сказать, хорошо лично знавший Ефима Даниловича по совместной довоенной службе в Иркутске и Якутске. В 1935—1937 годах он был начальником Восточно-Сибирского управления Гражданского воздушного флота.

В течение всей Великой Отечественной войны Авиация дальнего действия являлась резервом Ставки Верховного Главнокомандования. Основу боевого самолетного парка составляли бомбардировщики ДБ-3Ф (Ил-4).

Бомбардировщик ДБ-3Ф с марта 1942 года стал называться Ил-4. Это был двухмоторный цельнометаллический моноплан с дальностью полета до 4 тысяч километров и с бомбовой нагрузкой до 2,5 тысяч килограммов. Экипаж состоял из четырех человек. Самолет имел пулеметное вооружение для защиты от истребителей врага.

Быстро прошло для Ефима Даниловича время обучения на новом типе самолета, переподготовки и ввода в боевой строй. Собран экипаж. А закреплен за экипажем был новенький, прямо с завода, бомбардировщик Ил-4 с надписью на борту «Хабаровский комсомолец». На этом самолете и предстояло Ефиму Даниловичу с экипажем лететь на первое боевое задание.

Как командир экипажа, Ефим Данилович заглянул в формуляр самолета для знакомства с его летными данными.

На одной из первых страниц было написано:

«Командиру экипажа. Нас не берут на фронт. Говорят – мы молоды, хотя нам уже по 16—17 лет. Мы, комсомольцы Хабаровщины, трудом своим будем ковать победу. Отправляем на фронт боевой бомбардировщик, в который вложили свой труд, свои молодые сердца. Несите на этих крыльях смерть бесноватому фюреру, колченогому Геббельсу, всем фашистам. Смерть немецким оккупантам!»

Сердце защемило.

И вот – первый боевой вылет.

По данным нашей разведки, на вражеском аэродроме в районе Брянска обнаружено большое скопление транспортных самолетов противника. Получен боевой приказ – уничтожить самолеты, служебные помещения, склады горючего и боеприпасов, вывести из строя летное поле. Из десяти пилотов, пополнивших накануне полк, в этом боевом вылете – восемь держали экзамен. Держал экзамен и Ефим Данилович. Метеоусловия не позволяли вылететь ночью, взлетели лишь на рассвете. На дальних подступах к цели наши бомбардировщики были перехвачены истребителями противника. Прикрытия с нашей стороны не было. Завязался неравный воздушный бой.

«Хабаровский комсомолец» был основательно изранен – пробит фюзеляж, заклинило систему управления, вышло из строя внутреннее переговорное устройство. Казалось бы, есть все законные основания прекратить полет. Но боевую задачу надо было выполнять. Кроме того, не хотелось обмишуриться в первом же боевом вылете. Да и наказ хабаровцев был не пустым звуком. Самолюбие взяло верх.

Ефим Данилович повел машину вперед, на объект. Немцы пытались поднять свои самолеты с аэродрома в воздух, чтобы убрать их из-под удара. Сверху хорошо было видно блестящие диски вращающихся винтов, беспорядочное движение на рулежках. С первого же захода сбросили бомбы. Внизу – взрывы, густой дым, застилающий аэродром, пожары. Боевое задание успешно выполнено. Но в воздухе рвались зенитные снаряды врага, один из них угодил в самолет. Дела совсем стали плохи. Связи с полком не стало. Нарушено управление рулями. Поведение самолета стало непредсказуемым для пилота.